Избранное в 3 томах. Том 3: История и культура - Владимир Вольфович Жириновский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Давайте сделаем так, чтобы все больше звучало русских слов и все меньше – иностранных. Для этого у нас с вами сегодня и идет обсуждение. Мы говорим о том, что надо восстановить в русском языке, а что запретить. Не будем употреблять слово «цензура». Запреты будут, но вы сами против запретов. Тогда почему мы запрещаем народу говорить, как он хочет. Мы ему затыкаем глотку и все: молчи, теперь будет говорить интеллигенция. Об этом идет речь.
Бари Алибасов, продюсер:
Я очень много матерюсь. Я без мата не могу выразить ни свои представления, ни понятия и очень об этом сожалею, потому что мат – это, как правило, язык эмоциональный, и когда не хватает мозгов и лексики для того, чтобы точнее выразить смысл, приходится прибегать к мату. И для меня мат мой – это однозначная оценка моей ограниченной лексики и лексических возможностей. Поэтому я сожалею о том, что у меня лексические возможности очень ограничены, с одной стороны.
С другой стороны я вам должен сказать, что мы ведь говорим о том, что русские – это духовная нация. Мы выбираем не башкой, а сердцем, в том числе и правителей. Поэтому мы тысячу лет имеем то, что имеем, и, поскольку мы – духовная нация, мат это наш родной язык, который выражает самое разное эмоциональное состояние. Наша нация использует мат как яркую оценку эмоционального состояния, выражение эмоционального состояния.
Вот, например, в Юго-Восточной Азии есть несколько языков, как ни странно, они даже не знают количество букв в своем алфавите, потому что, скажем, для вьетнамского, лаосского, китайского языков главное – это интонации в звуке. И семь ступеней интонации – это их азбука. У русских, у нескольких, трех-четырех, русских слов безграничное количество интонаций, в которые мы вкладываем самые разные оценки.
Мы потеряли за последние 10 лет 6 миллионов наших граждан. Население России уменьшилось, потому что изменилось отношение к репродуктивной функции. С другой стороны, я вам хочу напомнить, что народы и этносы, у которых иная система мировоззрения, у которых иное отношение к репродуктивной функции, как к добродетельной и высшей священной функции, их на сегодняшний день 70 процентов населения на планете. И абсолютно прав Владимир Степанцов, что недалеко то время, когда все мы будем желтыми со своей мировоззренческой позиции, если не вернемся к тому, что репродуктивная функция – это основная наша функция. И слова, которые мы стесняемся произносить теперь, должны быть для нас святыми, а не скабрезными, пошлыми и грязными. Вот тогда мы спокойно будем произносить все слова, которые дают возможность нашему народу и этносу выжить.
Александр Федулов, депутат Госдумы:
Я вспоминаю один французский фильм, в котором у женщины были одновременно трое мужчин разной национальности. Возникает вопрос: а какой национальности ее ребенок? И когда мы начинаем выяснять, есть ли русский язык вообще у нас в России, давайте скажем, что, может быть, частично его знают поморы либо старообрядцы. На самом деле мы сами играемся, когда интересуемся тем, какое слово русское, какое не русское. Мы войдем в глубокие корни, но, в конечном счете, мы этого не узнаем на самом деле, кроме того, что мы начнем друг друга оскорблять: русское или не русское. Есть российская культура с ненормативной лексикой и действительно, я согласен, чем быстрее мы отменим слово «ненормативность» и будем употреблять все слова, тем быстрее мы признаем, что все это наша культура.
Голую женщину показывали и 20 лет назад, но большинство глаза закрывали, не хотели видеть. А сейчас смотрим – это красота. Максим Горький сказал: кто видит в голой женщине порнографию, тот дурак и пошляк. Мы восторгаемся, это красиво. Пройдет несколько лет, мы снова будем восторгаться той культурой, которую нам передали Пушкин, Лермонтов, другие. Это российская культура и мы российский народ. Бесполезно искать, мы все русские. После татаро-монгольского ига мы не можем определять, кто какой национальности, мы все русские. Давайте закончим выяснять с русским языком, российский есть язык с многогранной национальной лексикой.
Второй очень важный момент. Я поддерживаю, Владимир Вольфович, всю вашу лексику, вы действительно много и в Евросоюзе выступаете. Единственный заместитель Председателя Думы, с кем Селезнев боится ездить. Поэтому, заканчиваю, надо больше ненормативной лексики, тогда наших посланцев будет любить Европарламент. Они поймут, что с Россией не надо тягаться. Дорогие друзья, давайте вместе откажемся от искусственной переделки русского языка и начнем совершенствовать лексику естественным путем, через уровень культуры нашего народа.
Владимир Славкин, преподаватель кафедры стилистики русского языка факультета журналистики МГУ им. М. В. Ломоносова:
Чувство языка должно воспитываться, здесь очень многие об этом говорили самыми разными способами, в том числе и литературой. Вот кто-то сказал, что современная литература с очень большой долей уверенности и глубины изучила зло в нашей жизни. Наверное, это так. К сожалению, нынешняя литература не является образцом нормы. Она не является тем учителем, на которого могли бы сослаться, на которого мы могли бы ориентироваться. Я хотел бы сказать, что слово «культура» тоже заимствованное. Университет, который я представляю, тоже слово заимствованное, но тем не менее эти слова мы не можем изгонять. Владимир Вольфович, самое последнее замечание, извините, Вы сегодня выступали с позиций середины XIX века, был такой ученый Шишков, Вы знаете, наверное, который предлагал изгонять все заимствованные слова. Вместо фортепиано – тихогром, вместо калоши, мокроступы. Вы знаете, но та же ситуация, абсолютно с точностью до сантиметра буквально. Зачем аптека, когда можно медицинская лавка, зачем президент, когда есть слово «правитель». В русском языке очень много слов, слов, пришедших из других языков. Но в английском языке неменьшее количество слов французских. Во французском языке много слов английских, в китайском языке много слов русских и английских, в итальянском алфавите появились буквы из английского алфавита. Это говорит о том, что все языки развиваются, они не могут стоять на месте и это хорошо. И слава богу, что наш язык становится богаче. Не нужно его ограничивать, но не нужно его восстанавливать, как его сегодня оговорили, потому что язык наш – это система гораздо более умная, чем все политики и ученые вместе взятые.
В. В. Жириновский: Как бы высказываются две позиции: за и против. Уже в этом плане это хорошо, но мы должны друг друга хорошо понимать. Речь не идет о том, чтобы изгонять слова, слова, которые пришли, никто
